Путешествие в Питер было мейнстримом во все времена. И если современники постят питерские приключения в «Инстаграм», то молодую интеллигенцию прошлого притягивала литература. Тайну Петербурга создали русские толстые романы, а «Невский проспект» Гоголя и «Ленинград» Мандельштама завершили мистический образ, знакомый каждому. Пришло время и нам прогуляться по другому Петербургу - литературному.
«Ах, как я несчастен...»
В утреннем метро на станции «Московская» каждый второй юноша выглядит сумрачно: он с маленькой книжечкой в руках и совершенно точно с идеей в голове — чистый Раскольников. На Петербург Достоевского современный Питер похож больше всего. Возможно, в этом заслуга моды на пальто oversize. А может, художник оказался так точен? Музей-квартиру Достоевского можно не заметить, если не привыкли следовать карте. Внимание будет нелишним и на крутой лестнице, ведущей наверх - в квартиру писателя. У двери сохранился звонок-колокольчик (с новой табличкой «не звонить»). В детской — лошадки и погремушки, в гостиной — коробочка из-под папирос, на которой дочь карандашом написала «28-го января умир папа», в спальне — любимое евангелие писателя. В другом крыле в черных оконцах - старые издания «Бесов» и фотографии. На черных же экранах появляются мудрые истины. Впрочем, музей рассказывает не о Достоевском-философе, а о Достоевском-человеке, путешественнике, отце. Был он жизнерадостен, нежен, любил детей и пить чай. При условии, что его заварил он сам, а если заварила жена, то качал головой и приговаривал: «Ах, как я несчастен, как я несчастен...».
Бегемотиха Тоня
Из полутьмы и неподвижности музея выходим на свет. Проходим немного по Кузнечному переулку, сворачиваем на Владимирский, и вот он — Невский. Здесь взгляду открыты излюбленные маршруты писателей. На Малой Конюшенной — уютный переулок напротив Казанского — прочно обосновался бронзовый Гоголь, не желая смотреть на мистический Невский. Если хотите увидеть бронзовых классиков и не только, и даже совсем не классиков — загляните во двор филфака СПбГУ на Васильевском острове (по-простому - на «Ваське»). Вся композиция называется «Парк современного искусства». Увидите Бродского в чемодане и скульптуру «Бегемотиха Тоня» — поймете, почему именно такое название.
«Не выходи из комнаты...»
Петербург советский, то есть Ленинград — совсем другой. И литература — другая. Увидеть его можно в музее Анны Ахматовой — он же Фонтанный дом, где жила поэтесса с семьей. Жилые площади уплотнялись большевиками так, что поэтессе наконец осталась одна комната. Из зеркал на вас смотрят портреты прошлого, из кирпичной кладки стены раздается голос радиоведущего, с антресолей глядят корешки книг. Аудиогид рассказывает, как травили Ахматову (как и каждого второго мыслящего человека), и вы невольно выглядываете в окно: не стоят ли под ним черное пальто и черная машина НКВД? В Фонтанном доме страшно и грустно. Но так было. И без этого Петербурга литературного нам не понять. Здесь же, в Фонтанном доме, находится кабинет Бродского. Всего одна комната (возможно, та самая - откуда лучше не выходить, не совершать ошибку). В ней есть бюст и фотографии поэта, а его голос нараспев читает стихи. Главное, не забыть на выходе из дома-музея погладить двух пушистых котов. Это очень важно.
Бадлон и поребрик
Перейти в современность после атмосферы 30-50-х годов не так уж и просто. Поэтому сразу после музея Анны Андреевны зайдите в отличный книжный магазин «Подписные издания». Он как раз в соседнем доме. Там водится редкая литература - та, что не встретишь в сетевых книжных, и чисто питерские сувениры про «бадлон» и «поребрик». Здесь же, у панорамного окна с видом на Литейный, можно позволить себе чашечку свежего латте. А если от пережитых впечатлений захотелось чего-то крепче кофе — за углом, на Жуковского, характерными цветами прохожих манит вывеска знаменитого бара Сергея Шнурова «Синий Пушкин». Петербург, любя свою культуру, тихонько над ней пошучивает — и хорошо.
«Как dandy лондонский одет»
Последнее впечатление о городе непременно должно быть приятным — и пусть оно будет о Петербурге, от роскоши которого устал в свое время Евгений Онегин. Тем более, отведав пищи духовной, хочется пищи земной и вкусной. Пройдемся маршрутом Пушкина по набережной реки Мойки до «Литературного кафе» — любимого ресторана поэта. Александр Сергеич и сейчас там сидит — точнее его фигура, вполне похожая. И хотя ресторанный ценник не для «маленького человека», только от именных вилочек и обивки тяжелых стульев вы уже получите удовольствие, достойное князя Болконского. Почувствовать себя героем или героиней толстого русского романа можно, побывав на балу. Настоящем. Такой проводят во дворце императрицы Марии Федоровны на Елагином острове в интерьерах первой трети XIX века. Главное - записаться очень заранее. О подобающем гардеробе на месте позаботятся модистки, о музыке — пианист, а о танцах — распорядитель бала. Только так можно понять, что чувствовала Наташа Ростова на своем первом балу.
Наугад
Бродить по Петербургу лучше так: с закрытыми глазами поставить точку на карте — попадете или в музей, или в театр, или в поэтическое место. Иначе выбрать между особняком Набокова и квартирой Блока, «Дон Кихотом» в театре Ленсовета и «Ревизором» в Александринском - невозможно. В общем, пишите свой незабываемый и ни на что не похожий петербургский текст. На то он и Питер, чтобы помнить его потом ещё долго.
Автор: Даша Лепрекот
Фото: pixabay.com
